Понедельник начинается с рассказа. «Темные очки»

Марк шел по утреннему бульвару, усыпанному еще не убранной желтой листвой. Сырой асфальт с головой выдавал притаившийся было ночной дождь, капли еще не опали с лавок и одиноких проводов.

Перед Марком шли совсем молоденькие парень с девушкой. Видно, кто-то из родителей был против этой любви, иначе они не прогуливали бы школу, а встречались после уроков. Да, точно, это родители парня: слишком хорошо он был одет и слишком уверенно держался рядом с этой скромной брюнеточкой, в походке, осанке которой чувствовалась вся шаткость ее положения. Обгоняя их, Марк заглянул в глаза парню: серьезные. Значит, не играет. Значит, будет драться за свою любовь. Помоги им всем Бог.

Урна на светофоре до краев была заполнена одинаковыми бутылками из-под пива и пакетами от чипсов. Один — сметана с луком, другой — сырные. Надо же, какие аккуратные гуляки: убрали за собой мусор, вместо того, чтобы бросить все это под лавкой.

На светофоре стояла желтая машина. Девушка в ней опустила голову на руль. Тоже бурная ночь? Нет, у нее — нет. Бессонная — да, но у этой какая-то боль. Для детей она молода. Жить жизнью родителей — поздновато. Значит, муж или парень. Бросил? Или позвал замуж нелюбимый? Кольца на пальце нет.

Да сколько же это будет продолжаться! Спрячтесь все! Зелёный свет.

На зебре Марка обогнала мамаша, тянущая за руку упирающегося ребенка. В сад. Не кричит, не плачет. Даже не ноет. Просто мальчика нет здесь. Его ноги идут по пешеходному переходу, глаза глядят в мамин затылок. Рука крепко «сидит» в маминой руке. На спине рюкзак. С любимой машинкой? Или плюшевым медведем? Ничего, пацан, в жизни все пригодится: тебе еще всю жизнь таскаться сначала в школу, потом в институт, потом каждый Божий день на работу. Привыкай.

Прохожая женщина прищемила сумку дверью подъезда. Похоже, ручка оборвалась. На лице никаких эмоций. Значит, невезучая по жизни. Привыкла. После работы зайдет в мастерскую: пришьет. Кому-то несчастье, а кому-то какая-никакая выручка. Вот и мастерская за углом: старенький киоск. Явно не слишком денежная работенка у сидящего внутри старичка. Прибавка к пенсии? Наверняка. Копит внукам на Турцию.

Марк, приближаясь к своей работе, почувствовал усталость. Он был уверен, что остальные люди спокойно шли по пустынной улице, и только он продирался в толпе, где каждый человек деталями внешнего вида, мимикой, жестами спешил рассказать ему всю подноготную своей жизни.

— Господи, сделай свет потише. Убавь яркость. Я больше не могу все это пропускать через себя, — полусерьезно, полушутя взмолился Марк. И взгляд его упал на витрину с солнечными очками. Темные стекла смотрели на него призывно, обещая осенюю цену на летний товар. Он зашел и, примерив несколько, выбрал самые темные очки. Такие темные, что при затянутом тучами небе почти ничего перед собой не видел.

— Спасибо, Господи. Ты, как всегда, на высоте!