Дети, верность, вера
Прочитала недавно в одной книжке, что вера в Православии — это вера Личности, и верность Личности.
Действительно, человек переживает встречу со Христом, влюбляется в Него и хранит Ему верность. Именно про это Достоевский писал, что Христос ему дороже истины.
А почему дети идут в храм? Почему они верят? Ведь их встреча со Христом еще впереди. Думаю, они тоже верны тому, кого любят — своей маме. Они ей верят. И идут в храм без сомнений, когда доверяют без сомнений.
Сколько шагов отсюда до рождения в них веры во Христа? Думаю, что еще одна ступень — это вера в папу. Она позже должна появиться. Нет, конечно, они и маленькими любят папу, но также как Бога — из-за верности маме. Но его личность для них до времени закрыта. Когда они начнут шагать за пределы семьи, когда обратятся к обществу, тогда им откроется и общественная деятельность папы. Общественная — не в смысле «социальная», а в смысле «направленная к обществу, осуществляемая в обществе». В этой общественной деятельности раскроется личность папы. Дети оценят эту деятельность и, почувствовав в ней благо, станут верить папе, станут верны ему.
А от папы уже можно делать шаг до веры в Бога. Роль родного отца им уже понятна будет, и узнать среди разных ощущений и переживаний знакомство с Отцом, с Богом — не составит труда. Душа подскажет, что встреча состоялась. Узнав — не возможно не полюбить. Полюбив, не возможно не хранить верность.
Так, мне кажется, должно происходить в жизни ребенка. Все устроено в человеке и обществе так, чтобы он познавал Бога. Но когда эта последовательность почему-то нарушается — человеку сложно дойти до конца. Либо мама не рождает любви к себе. Либо папы нет. Либо он таков, что искажает замысел Божий о человеке. Это вводит ребенка в заблуждение и дает неверные координаты для будущей встречи с Богом — и тот проходит мимо идущего к нему Христа, не узнает.
Опубликовано в Дети и православие
Май 6th, 2013 at 05:11
С большим интересом, чувствую — и пользой прочитала, спасибо!
Но ещё думаю Господь силен и восполнить искажённое или отсутствующее с преизбытком. У нас один прихожанин в детском доме воспитывался, такой он веры-«горячей».
Май 6th, 2013 at 09:05
Танечка, конечно. Все мы по милости Божией были призваны в христиан, услышали зов и воюем понемногу :). Этот путь, путь воцерковления детей атеистического государства, известен и на глазах. Мне хотелось понять, как христианин вырастает, а не становится таковым в зрелом возрасте? Как вырастают верующие дети из верующих семей? Как это задумано Богом и бывает в идеале? Какие условия этому способствуют, а какие мешают?
Среди моих знакомых нет никого, кто бы вынес веру от родителей и из детства, кто бы не помнил себя не верующим. И такое впечатление, что иначе и быть не может. Но ведь может. И это прекрасно, наверное, пронести веру от рождения до смерти.
Май 6th, 2013 at 22:33
«И это прекрасно, наверное, пронести веру от рождения до смерти.»
The seaweed is always greener in somebody else’s lake (c) Проще говоря, хорошо там, где нас нет…
Оль, а ты думала, почему чуть раньше воцерковленное государство так быстро стало атеистическим?
Душа человека — сложная система, а сложная система (по определению) непредсказуемая вещь. Одни и те же условия одному помогут веру обрести, а другому потерять. Как тут поймешь?
Май 7th, 2013 at 00:17
Заметь, что я не говорю ничего об условиях. Не говорю о том, какая мама и какой папа, каково положение семьи, ее доходы, уровень образования и география местожительства.
Единственное условие — любовь матери и благой труд отца.
Естественно, что одна мама строгая, другая мягкая, третья вообще пашет и детей не видит. Но если она любит — дети это будут знать. Равно также и с папой — он может быть кем угодно и сколь угодно много/мало проводить времени с детьми, быть мягким/строгим. Главное — насколько его труд благ с точки зрения Евангелия. Любящая мать и трудящийся во благо отец не могут быть условием, которые поспособствуют потере веры. Хотя и гарантией обретения они, конечно, не являются. Они дают базу.
Если рассмотреть вот так, то православная Российская Империя — некудышний пример воспитания детей в вере. Я не считаю дореволюционную Россию воцерковленной. Даже не берем какие-то конкретные церковные знания и практики. Чисто в нравственном отношении евангельские ориентиры были сильно сбиты, было много хуже, чем сейчас.
Май 7th, 2013 at 01:16
Видишь, любовь матери и благой труд отца — это уже огромное условие, так сказать, само по себе. Остальное действительно не принципиально… Почему не говоришь о любви родителей друг к другу?
Чем были сбиты ориентиры ранее, до революции? (Я с этим не спорю, заметь, ни разу, оно очевидно вполне. Хотя б в литературе — все метания героев, искание смысла жизни и веры, при этом как будто никто не знал, что есть храмы и таинства.)
Зачем ты ищешь ответов о становлении веры? Ведь не найдешь все равно:)
Май 7th, 2013 at 02:17
Ответов не ищу. Просто сканирую и анализирую все вокруг. И мне показалось, что наткнулась на ответ.
Не считаю, что есть вопросы без ответов. По крайней мере, не в области человеков :). Считаю, что ответы часто слишком просты для изощренного ума сегодняшнего человека. Ум отказывается видеть ответ в наскальных каракулях, ему высокие материи подавай. Именно поэтому сегодня никого не трогает Евангелие — слишком примитивный, на взгляд современника, текст.
По поводу любви супругов друг к другу — я пока не определилась. Однозначно, что это имеет значение: пока ребенок не узнал папу, он любит его настолько, насколько видит любовь мамы к нему, то есть сквозь призму семейных эмоций.
Ну а что есть супружеская любовь — у меня тоже есть соображения, которые пока не оформились во что-то конкретное, но для меня самой носят революционный характер :). Возлюбленный у человеческой души может быть только один — Христос, а супруг — это ты сам, только в отдельной оболочке :). Не собственно ты, а другая часть тебя :). Точнее пока не могу сказать.
Май 7th, 2013 at 20:11
Возражу. Евангелие сегодня никого не трогает, потому что сегодня его никто не читает. Типа, знают примерно, о чем там, по разным источникам сомнительной достоверности, а первоисточник не считают нужным в руки взять. Кто читает — того просто сам текст трогает, уже его красота…
На мой современный взгляд, сложно у тебя все :) Слишком :)
Дети папу вполне себе сразу любить могут, да и любят :)
Вообще я, наверное, агностик (или что-то вроде). Тело человеческое не изучить, как я по врачам поняла, а душу-то как? Люди часто находят ответ на вопрос, который потом оказывается не исчерпывающим или неверным. Но ты, конечно, ищи :)
Май 8th, 2013 at 01:55
И это прекрасно, наверное, пронести веру от рождения до смерти.
Думаю да. Недавно перечитывала книгу про о.Фёдора Соколова.
Меня интересует вопрос существования неверующего ребёнка в верующей семье. Ну когда совсем маленький, понятно что он при маме с папой, а когда постарше?
Как тут найти меру этого доверия маме (родителям)?
Май 8th, 2013 at 23:24
Оль, папу любить с ранних лет — оно конечно, я не про то, я про любовь к папе как к трудящемуся на какой-то ниве, младенцам эта любовь недоступна просто потому, что этих нив они не знают :).
Сложно? Может быть. Может быть, у каждого должны быть свои слова. Мне кажется, что у меня просто. И для себя я убрала много нагромождений, бывших до этого.
Тань, что ты имеешь ввиду под неверующим ребенком: отрицающего Бога или отрицающего Церковь?
Май 9th, 2013 at 01:46
Имею ввиду ребёнка, который доверяет верующей маме, но в котором не чувствуется (если это возможно чувствовать со стороны) «искра знания Бога». Я знаю людей, которые Бога не отрицают, но и встречи с Богом у них «не было», «не переживалось», поэтому они себя верующими назвать не могут.
Май 9th, 2013 at 02:19
Ну, по мне так это нормально.
Это не во власти родителей или кого-то вообще: организовать встречу с Богом. А без этой встречи нет любви ко Христу, Церковь пуста.
Я надеюсь, что веры в мамину веру, а потом и в папину веру моим детям достанет до того момента, когда Господь к ним постучит в сердце. Ну а если нет, я лично только об одном буду просить детей — не говорить плохого, не оскорблять ни в коем случае ни Бога, ни Церковь, ни убеждения верующих. Что-то доказывать ребенку считаю вредным, а уж принуждать — недозволительным.
Май 10th, 2013 at 02:58
«Ну, по мне так это нормально.»
У меня есть чувство, что это как-то не принято проговаривать (озвучивать)среди верующих.
Это не во власти родителей или кого-то вообще: организовать встречу с Богом. А без этой встречи нет любви ко Христу, Церковь пуста.
Полностью разделяю.
В связи с этим хотелось бы обсудить некоторые моменты.(Заранее прошу простить моё корявое выражение словами своих мыслей).
У меня нет опыта участия в Таинствах, хождения на службы, , молитвы, поста как неверующего человека.Поэтому я не могу понять, что ощущают мои дети, когда они идут этим путём лишь по доверию к моей вере.Чем дети старше, тем страшнее мне где-то перегнуть палку, подорвать это доверие, я очень осторожничаю. Никого нет близко кто бы так «нащупывал», как будто и есть только эти два крайних полюса: вера(это про тех, кого видно на всех службах) или отрицание (ну, с этими всё ясно…). Со стороны выглядит, что я жалею своих детей и слышу предположение, что такое жаление только всё более их будет расслаблять .
И вот ещё. я очень переборчива.
Говорят, что если пришёл в церковь к Богу, то тебя уже ни что не остановит: ни ворчащие бабули у входа, ни что-либо другое «людское». недолжное, что можно в церкви встретить.это я знаю по собственному опыту. А как насчёт детей? Они пришли не «по зову», они пришли «с мамой». как у них отпечатается на сердце «недолжное людское», встреченное в церкви? Нужно ли по мере сил их от этого ограждать?
Май 10th, 2013 at 03:02
У меня не стало опции редактировать комментарий, не могу поправить опечатки :-(
Май 10th, 2013 at 12:28
Тань, проговаривать, действительно, не принято. Кто в жизни с этим сталкивается, тот начинает считать свою жизнь отклонением от некой общецерковной нормы. Но я, после опыта знакомства с епархиальной жизнью и, особенно, отношениями внутри духовенства, намного смелее высказываю мнение, что сложившиеся нормы внешнего поведения христиан ошибочны и многие священники ошибаются в своих наставлениях, касающихся воспитания детей. При том, что цели я ставлю такие же — познание своими детьми Бога и спасение их душ в вечности, которые я не мыслю без Православной Церкви, мне мои «заскоки» и «отличия» сходят с рук в верующей среде. О плодах говорить рано, конечно, но, по крайней мере, мне еще не довелось сталкнуться с отрицанием Бога и (или) Церкви, что многие верующие подруги, приучающие детей к вере, уже в своих детях обнаружили.
Я могу поделиться тем представлением, которое формирую у детей. Конечно, это не продуманная искуственная теория, которую я внедряю и все такое. Это просто искренняя реакция на их запросы в определенном ключе. Чтобы они чувствовали необходимость в Церкви вне зависимости от людей и событий вокруг, как это чувствую я.
Если собрать в кучу все сказанное им когда-то и еще и то, что я скажу при случае, то получается, что к центре всего — Древо Жизни из Рая. Оно было особенное — сообщало свойство вечности всем, кто употреблял его плоды. Адам и Ева ели от этого дерева и были вечны. После грехопадения доступ к дереву им был закрыт, чтобы не сообщить свойство «вечности» тому греховному состоянию, которое их поразило. Христос через Свою жертву снова открыл доступ к этому Древу: через покаяние человек очищает душу и приступает к Причащению, которое и есть современное Древо Жизни. И приобретает свойство вечности. Приходя причащаться, мы повторяем путь Адама и Евы в Раю к Древу Жизни. Что мы встречаем на этом пути — второстепенно. Главное, очистить душу от греха и дойти сорвать плод.
Как-то коряво и в то же время нежизненно все это записывается. С детьми в разговоре, когда по капле, по мысли это высказывается, все по-другому. Но Причастие — это стержень, на который нанизывается все остальное. Лейтмотив всего — нельзя не причащаться. Я и им никогда не говорю «давно мы в церкви не были» (а мы сейчас никакой регулярности в посещении храма не имеем), а говорю «давно мы не причащались». И хожу не со всеми сразу, а делю детей, чтобы «по-человечески» сходить, без нервов. И говорю «на прошлой неделе Таня и Женя причащались, на этой мы с Ксюшей и Федей пойдем».
При этом я и при детях свободно обсуждаю какие-то бытовые вещи, касающиеся верующих и священников. Ну, не знаю какие, например, что священник в последний раз перед причастием очень настойчиво просил пропустить младенцев, народу полно, чтобы дать дорогу огромному числу взрослых с младенцами на руках, приходилось просто сдавливаться остальным. А среди остальных — старики, женщины, дети 7-12 лет, которые пришли к 7 утра и уже еле стоят на ногах. Я дома мужу рассказывала и поделилась сомнением в целесообразности причащения младенцев первыми: я понимаю, когда кричат совсем малыши, но по большей части эти розовощекие недавно проснувшиеся крепыши на руках у родителей могли бы и еще минут 15 посидеть, пока причастят остальных. То есть такие вещи говорятся. Но табу все же есть: насмешка, колкость над всем, что касается Таинства, Церкви и Бога или духовенства — очень строго пресекается.
«Недолжное людское» в Церкви, мне кажется, отражается в детях так же, как и любое «недолжное людское». У них нет, на мой взгляд, повышенных требований к Церкви, как у взрослых людей. И, естественно, от всякого недолжного детей нужно ограждать. Просто не любыми средствами. Нельзя лгать, на мой взгляд. Нельзя представлять дурное хорошим. Если вопрос возник у ребенка, если он уже что-то заметил, то нужно объяснить. И нужно сказать, что кто-то, даже супер верующий, поступил плохо, если это так. Причем, на мой взгляд, это нужно не только детям, которые личной встречи с Богом не имеют. Это даже больше нужно и тем, кто такую встречу пережил и пришел в храм по зову. Дети еще могут встретить Христа и пересмотреть свои детские взгляды. А те, кто уже встретил, кто пришел по зову — у них второго шанса может уже и не быть, а от фальши они отвернутся еще быстрее, чем дети.
Мне особо не высказывают знакомые, что я что-то не так делаю с детьми. Возможно, моя личность просто не располагает к открытой критике даже тогда, когда несогласие висит в воздухе. Муж только говорит, что я слишком мягка с детьми. Какие-то проступки их (порвали джинсы, не туда залезли в Интернете, не помогают по дому) я очень легко прощаю, даже не наказываю, просто высказываю свое расстройство такими вещами, а когда дойду до ручки: наору, а следом попрошу прощения, что наорала :). Все свои силы я убиваю на то, чтобы дети не обижали друг друга, не говорили гадости, откликались на просьбы. Это крайне актуально у нас: дети очень скученны и много времени проводят вместе на маленькой территории. И я всерьез сержусь, когда один обижает другого. Ни одного такого поступка не оставляю без замечания, всегда говорю, что нужно было вот так ответить, что вот в этой фразе прозвучало слишком обидное слово и т.п. У меня иногда такое впечатление, что все мое воспитание на этом и сосредоточено, в остальных моментах воспитательная функция у меня отдыхает. Я ни к чему не приучаю больше детей.
Май 10th, 2013 at 16:15
«Какие-то проступки их (порвали джинсы, не туда залезли в Интернете, не помогают по дому) я очень легко прощаю, даже не наказываю, просто высказываю свое расстройство такими вещами, а когда дойду до ручки: наору, а следом попрошу прощения, что наорала :). Все свои силы я убиваю на то, чтобы дети не обижали друг друга, не говорили гадости, откликались на просьбы. Это крайне актуально у нас: дети очень скученны и много времени проводят вместе на маленькой территории. И я всерьез сержусь, когда один обижает другого. Ни одного такого поступка не оставляю без замечания, всегда говорю, что нужно было вот так ответить, что вот в этой фразе прозвучало слишком обидное слово и т.п. У меня иногда такое впечатление, что все мое воспитание на этом и сосредоточено, в остальных моментах воспитательная функция у меня отдыхает. Я ни к чему не приучаю больше детей.»
Обалдеть насколько это и про меня написано!!!
Муж ещё мягче с детьми чем я, он правда редко с ними по долгу находится и то время пока они вместе легко находит чем с ними заняться. Ситуации , когда они (папа и дети)исчерпали свою занятость и стало проявляться обычное детское поведение(которое чаще всего выпадает на мою долю), в котором они конечно и отца могут довести превосходя всё его терпение-редки.
Мне особо не высказывают знакомые, что я что-то не так делаю с детьми. Возможно, моя личность просто не располагает к открытой критике даже тогда, когда несогласие висит в воздухе.
Местный батюшка настолько предоставляет свободу тебе, что для себя самого это как-то неожиданно и в тоже время начинаешь чувствовать ответственность за свои решения. При этом он всегда скажет, если тебя совсем не туда заносит, или совет спросишь в любой области-всегда открыт. Русский священник по-моему привык, что он моих детей почти не видит. Потому что я пою и ряд других обязанностей имею и просто не могу допустить, чтобы дети были в храме «сами по себе». А вот среди прихожан (нас мало и мы все слишком друг у друга на виду) есть некоторое непонимание, я его ощущаю как желение меня что я так желею своих детей. Причём моя личность как раз располагает к тому, чтобы мне давать это почувствовать. Я не очень страдаю, но я колеблюсь и задумываюсь. Я точно не могу делать «как все», это прямо сердце моё не принимает, но и на своём пути я не уверенна, я прислушиваюсь, приглядываюсь к детям. При этом я понимаю, что не они должны рулить ситуацией. Это какое-то совместное достижение: от них-доверее ко мне (в том смысле, который вложен в это понятие в твоём посте) и моим ощущением детей (что они переживают, как всё воспринимают, как относятся).И такое чувство, что такой компромисс на конвейр не поставишь, каждый раз надо к этому идти.
««Недолжное людское» в Церкви, мне кажется, отражается в детях так же, как и любое «недолжное людское». У них нет, на мой взгляд, повышенных требований к Церкви, как у взрослых людей.» очень интересная мысль, как хорошо, что ты её подметила! Я имею только горький опыт родного человека, которого не так встретили в церкви и он теперь туда «ни ногой».Но это человек сложившийся, со многими ожиданиями. Меня в целом часто обвиняют в излишнем ограждении детей. Я советовалась с монахом из Троице-Сергиевой Лавры (приезжали как-то к нам) и он меня поддержал, сказав приблизительно что и деревце ограждают пока не окрепнет, потом мол ему ветра не так страшны. Бытовые вещи мы тоже часто обсуждаем, хватает и нам чего обсудить :-), но мне кажется дети чувствуют тут наше устроение, в котором мы находимся при этом. Бывают конечно вещи, которые выпадают для личного переживания, например мне и я думаю отдельные моменты нужно в себе пережить.
С большим сердечным откликом прочитала о Причастии, о жизни в Церкви. Ты зря пишишь, что нежизненно вышло записать. Мне кажется я уловила , что именно ты хочешь деткам донести, может потому что я пытаюсь донести тоже самое? Спаси Господи, что не зарываешь свой талант, а так потрудилось описать!
Май 11th, 2013 at 23:44
Тань, твоя правда в том, что нет никакого проторенного пути и никакого однажды принятого решения. И то, что работало вчера, сегодня нуждается в пересмотре. Каждый раз прислушиваешься и решаешь заново, как поступить.
Наверное, это и со всеми людьми так, не только с детьми. Просто мера ответственности за детей так велика, что здесь это особенно чувствуется. А вот с другими людьми мне этой гибкости очень не хватает, я все больше полагаюсь на однажды составленное о человеке мнение, и только под влиянием серьезных обстоятельств меняю его.